Энтони Рэй Хинтон: «Я провёл 30 лет в камере смертников за преступление, которого не совершал. Но у Бога был план…»

Приговорённый к смертной казни за преступление, которого не совершал, Энтони Рэй Хинтон провёл 30 лет в тюрьме Алабамы в ожидании казни. Он прошёл путь от отчаяния и горечи до надежды и прощения.

Камера смертников предназначена для того, чтобы мысленно уничтожить вас. Это утверждение сделано не исследователем или активистом, а человеком, который провёл большую часть своей жизни в заключении в крошечной камере, ожидая смерти.
Посвящённый христианин Энтони Рэй Хинтон не из тех, кто использует слово «ад» легкомысленно; тем не менее, именно так выглядели три десятилетия одиночного заключения в исправительном учреждении Уильяма С. Холмана в Алабаме.

Полицейские сопровождают Энтони Рэя Хинтона в тюрьму Алабамы

В возрасте 29 лет Хинтон был признан виновным в убийстве двух менеджеров ресторанов быстрого питания и приговорён к смертной казни. Не было ни отпечатков пальцев, ни свидетельских показаний, чтобы осудить его, и начальник парня свидетельствовал в суде, что во время этих убийств Хинтон работал на складе в 15 милях от места преступления.
Также у него не было истории насильственных преступлений, и проверка на полиграфе указала на его невиновность. Так как же могла произойти такая серьёзная судебная ошибка?

Оказавшись взаперти, Хинтон устроил то, что он называет трёхлетней «вечеринкой жалости». Но после этого он нашёл новую цель, сумев возродить свою христианскую веру перед лицом невообразимого давления.
Находясь в заключении, он стал свидетелем того, как 54 его сокамерников вели к электрическому стулу. Хинтон чувствовал запах горящей плоти — зловоние смерти — доносившееся к нему по коридору. Он знал, что может быть следующим, но решил верить: «Бог, которого я люблю, никогда не позволит мне умереть за то, чего я не совершал».

«У меня была привилегия прекрасной жизни. Я любил заниматься спортом и с нетерпением ждал, когда однажды создам семью, — рассказал Энтони Рэй Хинтон. — И вот ко мне подошла полиция и сказала, что у них есть ордер на мой арест. Я спросил: «Какие обвинения?» А они ответили: «Мы вам потом объясним». На меня надели наручники и предъявили обвинения по двум пунктам обвинения в убийстве первой степени.
Как и у большинства афроамериканцев, у меня всё ещё был проблеск надежды, что они одумаются и поймут, что взяли не того человека.
Я честно ответил на их вопросы. Но они были так зациклены на том, чтобы заставить кого-нибудь заплатить за преступление…

У меня не было денег, чтобы нанять приличного адвоката, а в Соединённых Штатах система правосудия строится вокруг того, кого вы можете себе позволить нанять.
В Америке к вам лучше относятся, если вы виновны, но богаты, чем к тому, кто невиновен, но беден. Я был беден и невинен.
В полиции мне сказали: «Есть пять вещей, по которым тебя собираются осудить. Ты чёрный. Белый человек скажет, что ты стрелял в него. У тебя будет белый прокурор. У тебя будет белый судья. И у тебя будет полностью белое жюри…»
Система может прийти и забрать тебя в любое время, и она пришла и забрала меня в 29 лет.
Моя мать была опустошена, и я беспокоился о ней больше, чем о ком-либо другом. Я не знал, понимала ли она до конца, что они только что приговорили её маленького мальчика к смерти.

Думаю, что вся моя семья была шокирована, потому что я был воспитан в убеждении, что если ты не сделал ничего плохого, то у тебя нет причин бояться полиции. В тот день я сказал правду, и эта правда стоила мне 30 лет. И, если бы не благодать и милосердие Божие, это стоило бы мне и всей жизни.
После стольких лет воспитания в религиозной семье, после стойкой уверенности, что только Бог может дать дождь, только Бог может заставить солнце светить, я верил Слову Божьему и знал, что последнее слово будет за Богом. Поэтому, когда меня арестовали и признали виновным, я разгневался на Бога. Я не мог этого понять.

Когда я оказался в камере смертников, единственной книгой, которую мне разрешали иметь, была Библия короля Иакова. Помню, как я в отчаянии бросил её на кровать. Я не собирался это читать. В течение трёх лет я отказывался говорить о Боге или даже упоминать Его имя.
Тогда я по-настоящему осознал, что Бог не нуждается во мне, я нуждаюсь в Нём. Я понял, что, несмотря ни на что, Бог любит меня. И Бог собирается меня защитить. Итак, я преодолел свою «вечеринку жалости», пришёл в себя и начал молиться. Я попросил Бога простить меня. И я стал говорить: «Господи, если есть воля Твоя, прошу отпустить меня из этого места».

Моя вера окрепла и заставила увидеть: если ты веришь в Бога, то о чём ты беспокоишься? Просто жди Бога, Он придёт и избавит тебя.
Я искренне верю, что Бог привёл меня в камеру смертников, чтобы встретиться с людьми, которые нуждались в том, чтобы увидеть: любовь не имеет цвета.
Сегодня я искренне верю, что многие из моих собеседников восседают на Небесах.
Со временем я перестал думать о себе и понял, что Бог избрал меня для выполнения миссии. Я горжусь тем, что Он выбрал меня, чтобы встретиться с этими людьми и показать им, что такое настоящая любовь.

Вы должны искренне верить, что Бог вывел вас из точки А и Он не собирается вас бросать. Он проведёт вас через это.
Сейчас я имею дело с синдромом посттравматического стресса [ПТСР]. Меня никто не лечил. Но я часто говорю людям, что у меня лучшая психиатрия в мире — мой небесный Отец, Который ведёт меня и направляет меня каждый день и Который продолжает давать мне силы…»

Семья встречает Хинтона

После 30 лет поддержки со стороны семьи и друзей и десятилетия кампании Equal Justice Initiative Верховный суд США единогласно отменил приговор Хинтону в 2015 году.
После того как он годами не видел дневного света, его первыми словами при выходе из тюрьмы были: «Солнце светит!» Эта фраза стала названием его мемуаров-бестселлеров, получивших одобрение Опры Уинфри, Десмонда Туту и сэра Ричарда Брэнсона.

По материалам Premier.Christianity