«Секс-беженцы» сбежали обратно в Германию, или почему «духовные скрепы» так и не помогли
Семья Евгения и Луизы Мартенсов с десятью детьми, в декабре 2016 года уехавшая из Германии от уроков сексуального просвещения в Россию, на север Новосибирской области, вернулась — или, точнее, сбежала назад в Северную Вестфалию. История, о которой говорили в духе «российские скрепы крепче западных», закончилась совсем не так, как хотели бы охранители. Мы выяснили, почему Мартенсы покинули нашу страну.
Местные жители делились с переселенцами всем, что у них было. А сегодня утром обнаружили дом, где жили Мартенсы, пустым. Ни с кем не попрощавшись, они покинули село Кыштовку.
«Дом, где жил Евгений Мартенс с семьей, сейчас стоит пустой. Утром от людей, которые с ними плотно общались, я узнал, что они уехали в Германию, — говорит главный редактор местной газеты «Правда Севера» Ростислав Алиев. — Я бы сказал, что это был не отъезд, а бегство».
По рассказам Ростислава Владимировича, который помогал немецкой семье обосноваться в сибирской глубинке, Евгений Мартенс 10 дней назад улетел в Германию, чтобы подготовить к отправке контейнер с вещами. Ранее деревенским жителям он рассказывал, что их зовут поселиться в различных уголках России, в том числе и на юге, в Белгородской области.
«Евгений уехал в Германию, чтобы собрать вещи, различные справки и должен был вернуться только через три недели, — рассказывает Ростислав Алиев. — А тут вдруг появился в Кыштовке спустя неделю. Я узнал, что он приехал, забрал семью, они срочно выехали в Новосибирск, а оттуда улетели в Германию».
«Дело, скорее всего, в женщинах. Жене Евгения, Луизе, и их старшей дочери, на которых были все младшие дети, пришлось здесь, конечно, несладко. Луизу понять можно — мать прежде всего думает о детях. Что мы будем лицемерить? С материальной точки зрения в Германии, конечно же, жить лучше. Там зарплаты и детские пособия гораздо выше наших. Здесь на их долю выпали сильные морозы, разбитый дом, ещё и пьяные подростки, которые ходили мимо дома и кричали, чтобы оскорбить Мартенсов, нацистские приветствия. Всё это могло ускорить их отъезд.
Сам же глава семьи, Евгений, был очень идеологически мотивирован. Я думаю, что он бы справился со всеми трудностями…
Самой светлой страницей во всей этой истории был сбор помощи Мартенсам, — говорит Ростислав Алиев. — Для меня было открытием, насколько наши люди бескорыстные и отзывчивые: немецким переселенцам они готовы были отдать последнее, что у них было. Евгению, Луизе и их детям деревенские жители несли теплые вещи, валенки, кроличьи шапки. Деревенские женщины специально для них вязали носки, шарфы и варежки. Мартенсам несли в дом картошку, соленья, варенье, кедровые орехи, мясо диких зверей, которое добывали в тайге местные охотники. Я отдал им из редакции несколько шкафов, стулья и письменный стол своей матери. На адрес редакции приходили посылки из Москвы и Магадана. Я тут же отвозил их Евгению и Луизе. Там были и продукты, и книжки».
В Кыштовке признаются, что никто не ожидал столь быстрого отъезда немецкой семьи из села. Их считали политическими беженцами, которые выбрали свободу.
«После благополучной Германии наше село с пустующими, разваливающимися домами стало для них шоком, — говорит местный житель Андрей Павлович. — У нас ведь нет ни коммуникаций, ни культбыта, ни дорог. Туалет на улице, за водой надо ходить с вёдрами к колонке, баня — у соседей. А у них дети — от полутора до пятнадцати лет. В доме, куда они заселились, двадцать лет никто не жил. Детям пришлось спать на матрасах, которые были расстелены прямо на полу.
Мы сначала думали, что они выбрали столь глухой угол намеренно, чтобы проверить себя. Мартенсы были настроены оптимистично, говорили: «Надо развивать район, приложим все усилия». А тут как раз морозы грянули под 40, лишний раз на улицу не выйдешь. Дети язык плохо знают, в школу не ходят, родители ратуют за домашнее обучение. А в доме облупленные стены, в полу — дыры, неустроенность, постоянно надо печь топить…»
По рассказам деревенских, сначала Евгений Мартенс, которого в Германии звали Ойгеном, хотел обустроить фермерское хозяйство и купить трактор. Потом у него стали постепенно открываться глаза. Он осознал, что землю арендовать не так-то просто, летний сезон в Сибири короткий, кредиты в банках под — 25%. Потом Евгений решил открыть столярное производство, так как в Германии работал столяром. Но не учел, какие проблемы могут возникнуть со сбытом, от Кыштовки до железной дороги — 160 километров, кругом — Васюганские болота.
«Очень неожиданный конец у всей этой истории, — признаётся Ростислав Алиев. — У меня осталась не обида, не досада, а недоумение… Через знакомых Евгений передал, что позже свяжется со мной и всё объяснит. Я не могу понять одного: почему они вернулись в Германию, а не, скажем, в Белгородскую область или Краснодарский край, о которых говорили? Я могу предположить, что на Женю надавили родственники, которые остались жить в Германии. Знаю, что Женя у брата оставил свой грузовик. Сейчас, наверное, ему предложили хорошую работу».
Семья Мартенсов прославилась демонстративным протестом против принудительного «сексуального просвещения» детей в начальных классах Германии. В октябре 2016 года они написали заявление на участие в Программе добровольного переселения соотечественников, проживающих за рубежом и 18 декабря переехали на постоянное место жительства в Сибирь.
