«Я считал христианство интеллектуальным самоубийством…» Французский писатель рассказал о своём пути от атеизма к вере

Гийом Биньон, автор книги «Исповедь французского атеиста», рассказал о том, как серия невероятных событий и пробуждение собственной совести помогли ему из убеждённого атеиста превратиться в убеждённого христианина.

Я вырос во Франции в католической семье, но моя связь с церковью совсем не была искренней. Как только я достаточно подрос, то просто перестал ходить в церковь, и моя жизнь не особо изменилась. Так я стал атеистом.

Повзрослев, я был всецело поглощён поиском собственного счастья. Я был успешным спортсменом, играл в волейбол в национальной лиге, а также готовился получить степень инженера-программиста, что, как я думал, принесёт мне богатство.

Одним из моих ключевых интересов были женщины — во французской культуре это неотъемлемая часть жизни мужчины. В таком максимально светском образе жизни вероятность того, что я столкнусь с Евангелием, была не очень высока. Но целая череда невероятных событий это изменила.

Как-то я отправился в отпуск на Карибы и встретил там красивую американку — бывшую модель и актрису. Она меня сразу же привлекла, поэтому я попытался поговорить с ней, завязать отношения и соблазнить её.
Но обнаружил, что она была христианкой, что сам я, честно говоря, считал интеллектуальным самоубийством. Так что всё, что касалось веры и Бога, меня абсолютно не привлекало.
Однако она, как христианка, верила в воздержание до брака, что стало огромным препятствием для меня. Тем не менее, она настолько меня привлекала, что я решил попытаться продолжить отношения, надеясь, что эти «проблемы» постепенно решатся сами собой.
Я вернулся в Париж, она улетела обратно в Нью-Йорк. Но я не получил того, что хотел, и не собирался сдаваться. Поэтому решил подумать о религии и Боге, чтобы аргументированно показать ей, почему ей лучше прекратить все эти религиозные штучки и что ничего, кроме предрассудков, не мешает нам счастливо жить вместе.
Я взял Новый Завет, чтобы попытаться хоть немного понять, во что она на самом деле верила.

Так я открыл для себя личность Иисуса и нашёл Его на самом деле действительно интересным и увлекательным.
Размышляя о христианстве и заявлениях Иисуса об истине, я подумал, что мне следует провести ещё один эксперимент — помолиться Богу, как это делают неверующие. Поэтому я сказал: «Ну, если есть Бог, я сейчас изучаю это, так почему бы Тебе не открыться мне?»
В церковь я, естественно, не ходил, да и не мог ходить, так как во время богослужений играл в волейбол. Но вскоре после того, как я помолился этой молитвой, внезапно получил необъяснимую травму плеча, из-за которой мне нельзя было продолжать тренировки в течение нескольких недель.
Теперь ничто не мешало мне прийти на богослужение, что я и сделал.
Я посетил церковь, чтобы посмотреть, что делают христиане, когда собираются вместе. Для меня это было как посещение зоопарка, потому что я никогда раньше не видел настоящих христиан и вообще мне было очень неловко. Я думал, что даже войти в церковь — уже интеллектуальное преступление.

Я не помню совершенно ничего из того, что говорил проповедник, но в один момент подумал: хорошо, я видел достаточно, пора сбежать отсюда.
Поэтому я вскочил на ноги и выбежал через заднюю дверь. Дальше начали происходить необъяснимые для меня вещи: когда я открыл дверь, чтобы выйти, у меня начался сильный озноб где-то в животе, потом поднялся выше и буквально схватил меня за горло. Я застыл как вкопанный и подумал: это смешно… Мне нужно выяснить, что это вообще такое.
Я развернулся и пошёл прямо к пастору, представился. Мы поговорили, он был откровенно удивлён этой внезапной встречей, но был рад обсудить свои убеждения и практики, и мы договорились о встрече.

Я приходил беседовать с ним в течение нескольких месяцев и постепенно некоторые барьеры, которые я возвёл вокруг себя, защищаясь от веры в Бога, просто разрушились. Я полагал, что нужно быть идиотом, чтобы верить в Бога, но встретил очень здравомыслящих, умных людей, которые верили в Него.

Я был убеждён, что христианский взгляд на этику был репрессивным и нетерпимым, но пастор показал мне совершенно иную картину. Я думал, что наука опровергла существование Бога, но смог увидеть, что нет серьёзных возражений против существования Творца.
С положительной стороны я начал ценить учения Нового Завета и рассматривал их как исторические записи того, что произошло с Иисусом.

Когда интеллектуальные барьеры были сняты, разум дал разрешение сердцу. Но всё ещё оставался огромный недостающий кусок. Я постоянно возвращался к вопросу: почему Иисусу обязательно нужно было умереть?
Я надеялся на что-то вроде отверстых небес с лучами света, падающими с неба, и голосом, говорящим мне: «Добро пожаловать, сынок». Вместо этого Бог обратился к моей совести.
В один момент я вдруг осознал, что за предыдущие недели я совершил кое-что действительно аморальное, что-то, о чём я лгал и окружающим и самому себе. Бог буквально сунул это мне в лицо, и это был очень реальный, мощный опыт. Я понял: я плохой, падший человек. Я сделал это, и это не стирается.

Так я понял, почему Иисус должен был умереть — Он должен был умереть за меня.
Я пришёл к пониманию христианского послания о том, что Иисус заплатил цену за наши грехи и что мы можем быть прощены и иметь вечную жизнь не потому, что мы хорошие (я точно таким не был), а благодаря нашей вере в Христа.
Я принял это, доверился Иисусу в своём спасении, и чувство вины, висевшее на мне, как тонна кирпичей, испарилось. Я пережил духовное возрождение.

По материалам Premier.Christianity