«Беззаконие и безумие». Христианин, попавшийся «под руку» силовикам, рассказал, что на самом деле происходит в Беларуси

«Я кричал им, что я верующий, что я здесь для того, чтобы молиться за Беларусь. Они не верили, обращались только матом, угрожали и били…» 

Христианин, пополнивший число тысяч людей, которых хватают на улицах белорусские силовики, рассказал о беззаконии и терроре, царящих на улицах Беларуси.

В последние несколько дней после выборов президента в Беларуси практически «наглухо» перекрыт интернет, журналистов избивают, многие из них пропали без вести. Отделения милиции переполнены — несколько тысяч человек задержаны. Людей скручивают на улицах, бьют женщин, молодёжь, разбивают машины. С многочисленными свидетельствами, каждое из которых тянет на трибунал для его «участников», можно ознакомиться в телеграмм-канале NEХТА.

У нас нет возможности освещать эти события изнутри, поэтому мы публикуем свидетельство одного из христиан, который оказался среди задержанных. Сергий Мельянец поделился этим на своей странице в Facebook.

«Рассказываю то, что видел и пережил сам вчера в Минске, на следующий день после выборов в Беларуси.
Меня вчера захватили омоновцы около КЗ «Минск» в 19:00. Был с двумя родными братьями. Сидел в машине, припаркованной вдоль дороги. Просто хотели быть недалеко от центра города и молиться за ситуацию в Беларуси.

Меня выволокли из машины, отдубасили дубинками по голове, спине, животу. Я кричал им, что я верующий, что я здесь для того, чтобы молиться за Беларусь. Они не верили. Обращались только матом, угрожали и били. Забрали телефон.

Потом закинули в синий микроавтобус. Приказали ложиться в проход лицом вниз. Там уже лежали двое. Пришлось лечь сверху. Там меня омоновец стал пытать электрошокером. Бил током по спине в районе сердца. Спрашивал, с кем я был, кто организатор. Мои ответы его не устраивали. Постоянно угрожал матом, насмехался и бил током. Узнав, что я баптист, спросил, какие я знаю молитвы. Я ответил, что молюсь своими словами к Богу и знаю «Отче наш». Те омоновцы, кто были в этом микроавтобусе, никак не реагировали на пытки и не пытались защитить.

Нас привезли в какой-то закуток, выгрузили, заставили стоять на растяжке, упёршись головой в автозак. За малейшее движение или попытку сказать били дубинками. Один омоновец держал мою заломанную руку за спиной, хотя в этом не было надобности. В их разговорах между собой было столько ненависти и угроз. Было очень страшно. Один из них громко сказал: «Если бы была моя воля, я бы вас всех сжёг!»

Потом с матами и затрещинами загрузили в автозак новой модификации, серого цвета. Там т. н. «стаканы» — коробочки в которых с трудом может поместиться сидя три человека. Без окон и вытяжки. Только маленькая дырка вверху двери. Мне было тяжело дышать, не хватало кислорода. Рядом со мной сидели студент, возвращавшийся домой, у которого был диабет и трудности с дыханием, и парень, который ехал на машине с другом и, остановившись около полицейского, просто спросил, можно ли повернуть на проспект. Его схватили, волокли по асфальту и содрали кожу с коленей.

Когда автозак тронулся, стало чуть полегче. Из дыры под потолком немного воздуха попадало к нам. Старался дышать реже, чтобы экономить кислород. Если бы застряли в пробке, не знаю, как бы я пережил эту поездку. Но хотя бы не пытали шокером.

Нас привезли на территорию за высоким забором под колючей проволокой. Там с матами выгрузили в помещение, похожее на пустой склад. Только бетонный пол и стены. Поставили лицом к стене, запрещали разговаривать. Так простояли два часа. Всех опросили, записали данные. Потом начали заковывать руки за спиной строительными стяжками.

Мне стало реально плохо. Заболело сердце, не хватало воздуха. У меня и раньше были проблемы с сердцем. Даже в армию поэтому не взяли. Я попросил вызвать скорую помощь. Оказалось, что она уже стоит на территории. Меня сразу осмотрели. Тахикардия, паническая атака, боль в сердце, судороги, пониженное содержание кислорода, помутнение сознания, онемение конечностей.
Думаю, сказались пытки током в область сердца, неоднократные избиения, усталость и дикая жажда. Воды никому не давали. Полчаса лежал в скорой, подключили капельницу, дали таблетки. Решили везти меня в больницу.

Врачи были возмущены тем, что они видели и что мы им рассказывали. Но омоновцам ничего не говорили и не пытались защитить. Некоторые же врачи были безразличны и общались матами.
В больнице 4 часа неспеша мне делали анализы и обследования. При мне привозили много избитых и травмированных людей. У одного человека были вырваны куски мяса в трёх местах размером в кулак в местах попадания резиновых пуль.
Второй человек возвращался с работы. Его избил ОМОН по голове. Его доставили в больницу всего в крови.
Третьему так дали по носу, что кровь не могли остановить. Четвёртому поломали руку. Пятому выдернули руку из сустава, когда тянули в автозак.
Шестой весь исполосован дубинками, с фингалом, с повреждённой ногой. Седьмой несколько раз терял сознание от ударов по голове…

В конце концов меня признали не нуждающимся в срочной госпитализации. Мест нет. Больницы забиты ранеными и избитыми людьми.

К трём часам ночи меня выпустили из больницы. Почти севший телефон — и ни копейки денег. Полчаса голосовал на остановке. Никто не останавливался. До такси не мог дозвониться. На остановку подошла женщина, у которой было с собой 10 рублей. И ей было в одну со мной сторону. В конце концов мы смогли найти такси. Добрый человек согласился нас довезти до дома. Ближе к четырём часам утра я наконец попал домой!

Всё это время я постоянно молился Богу за людей, над которыми издеваются и избивают, за себя и своих братьев. За нашу страну. За властей, чтобы Бог открыл им глаза, проговорил к их совести. Ведь то, что происходит сейчас в нашей стране, — беззаконие и безумие.

Мои братья Николай Мельянец и Алексей Мельянец на связь не выходят. Мы не знаем, где они. Также я не знаю, что будет дальше со мной. Прошу усиленно молиться Богу за похищенных на улицах людях. О моих двух братьях и обо мне. О нашей Беларуси».

Мы призываем каждого неравнодушного христианина обратиться к Богу и молиться о событиях, разворачивающихся сейчас в Беларуси.